Мейсон открыл двери конторы и вошел. Делла сидела за своим столом, разговаривая
с кем то по телефону. Было слышно, как она говорила:
— О’кей, я ему передам. Я слышу, что он уже вернулся. Повернувшись к Перри
Мейсону, она улыбнулась и сказала:
— Вижу, что ваша хромая канарейка все таки столкнула вас с загадкой.
— Можешь не сомневаться. Кто звонил?
— Секретарша Дрейка. Просила вам передать, что его оперативники не сумели
разыскать Джимми Дресколла, Риту Свейн и Розалинду Прескотт. Поскольку и полиция
ищет всех троих, естественно предположить, что они все смылись.
— Ол райт. А что она говорила об убийстве?
— Ничего нового. Прескотта обнаружили наверху, в спальне. В него стреляли трижды
из револьвера тридцать восьмого калибра. Револьвер, найденный полицией в том
месте, куда его прятала Рита Свейн, тоже тридцать восьмого калибра. Ребята
Дрейка еще не выяснили результатов баллистической экспертизы. Похоже, что
полиция пока сама не располагает этими данными.
Я не понимаю, шеф, если Рита действительно замешана в это убийство, почему она
вам обо всем не рассказала? Должна же она была понимать, что все в самое
ближайшее время выплывет на поверхность. То, что она заставляет вас работать в
потемках, ей ни капельки не поможет!
Мейсон подошел к столу и закурил сигарету.
— Что выяснили ребята Пола Дрейка? — спросил он.
— Я только что разговаривала с Мейбл Фосс, и она сообщила мне последние новости.
— В таком случае ты должна понять, что единственная улика, которая связывает
Риту Свейн с убийством, — это заявление миссис Андерсон.
— Иначе именуемой Надоедой.
— Дело не в ней самой, Делла, а в ее показаниях. Она говорит, что Рита Свейн
подрезала канарейке коготки. В этот момент разыгралась страстная любовная сцена
между нею и Джимми Дресколлом. Канарейка вырвалась у Риты из рук. И тут
произошла автомобильная авария. Джимми выскочил из дома и помог погрузить
пострадавшего в кузов фургона, в котором его отвезли в больницу. Потом Джимми
вернулся в дом и отдал Рите револьвер, который Рита запрятала в бюро. Выходя из
дома, Джимми попал в объятия полиции. После этого существует некоторый перерыв в
наблюдениях свидетельницы. Спустя какое то время она увидела, как Рита поймала
канарейку и закончила подрезание коготков. На этот раз Рите потребовалось найти
самое светлое место, чтобы продолжить ранее начатую операцию, тогда как сначала
она подрезала коготки, стоя посреди солярия и даже не подняв тюлевых занавесок.
А во второй раз она подошла к самому окну, откинула гардины и только тогда
принялась подстригать правую лапку птички.
— Послушайте, шеф, — нахмурилась Делла, — но ведь именно правая лапка у
канарейки подстрижена неправильно?
Мейсон кивнул.
— Пожалуйста, продолжайте, шеф.
— В то время на Рите было надето одно из платьев Розалинды. Тебе это о чем
нибудь говорит?
Делла Стрит покачала головой.
— Ровным счетом ничего. Разве то, что никогда не могла похвастать изобилием
нарядов из за того, что у меня не было сестры. Две сестры одинакового роста и
одинакового телосложения могут… Эй, подождите!
Она не договорила, глядя на адвоката широко раскрытыми глазами.
— Именно это я и имею в виду, — сказал Мейсон. — Миссис Надоеда стояла возле
окна, глядя на солярий. Она наблюдала страстную любовную сцену между Джимми и
Розалиндой Прескотт. Она видела также, как он отдал пистолет. Джимми и Розалинда
были слишком погружены в происходящее, чтобы думать об окружающих. Наконец
Розалинда заметила миссис Надоеду, силуэт которой четко вырисовывался на фоне
открытого окна, и поняла, что та все видела.
Давай проанализируем создавшееся положение: Розалинда стояла перед бюро, футах в
восьми — десяти. На окнах имеются также тюлевые гардины. Через эти занавески,
разумеется, многое видно, но не очень отчетливо. С другой стороны, Розалинда
понимала, что не отличавшаяся скромностью соседка не могла не заметить столь
интересную сцену, которая разыгралась прямо у нее на глазах.
— Ясно, шеф. И объятия, и страстные поцелуи — все это получила Розалинда?
— Похоже на то, — ответил осторожный адвокат.
— Рита в это время находилась в доме?
— Может быть, и нет. Припомни, что позднее, подойдя к самому окну, Рита будто
специально продемонстрировала Надоеде, что на ней надето платье сестры. Это было
пестрое платье, хорошо знакомое Стелле Андерсон. Оно настолько хорошо ей было
знакомо, что она узнала его, а не женщину, на которой оно было надето…
Предположим, что где то около двенадцати часов Риту Свейн действительно вызвали
к телефону и она услышала перепуганный голос своей сестры: «Послушай, Рита, я
попала в ужасную историю. Пришел Джимми Дресколл, мы просто не можем жить друг
без друга. Он обнял меня, и я позабыла обо всем на свете. Прижалась к нему, а
когда подняла глаза, то первое, что я увидела, это миссис Андерсон, которая
следила за нами. Ты только представь, чем это грозит. Вальтер и без того хочет
возбудить дело о разводе и по возможности скомпрометировать Джимми. Невозможно
допустить, чтобы Надоеда подтвердила, что Джимми приходил ко мне в отсутствие
мужа и целовался со мной».
Можешь не сомневаться: Рита на это ответила, что Надоеду необходимо провести. «В
конце концов, Надоеда не знает, кто такой Джимми, так что его можно назвать даже
братом». Но Розалинда сказала, что это исключено, потому что перед домом
произошла автомобильная катастрофа, и когда Джимми уходил из дома, полицейские
записали его имя и адрес. Так что известно, кто он такой. «Послушай, Рита, в то
время я подрезала коготки канарейке. Канарейка вырвалась у меня из рук и до сих
пор летает по солярию. Джимми уже уехал. Я сейчас же вылетаю в Рино. Не могла бы
ты приехать сюда, переодеться в мое пестрое платье, в котором я была сегодня,
поймать канарейку, подойти с ней к самому окну и закончить подрезку коготков, но
так, чтобы миссис Надоеда непременно видела тебя. Когда ты заметишь, что она
смотрит в твою сторону, откинь в сторону гардины, чтобы она могла окончательно
рассмотреть тебя. Тогда она убедится, что это вовсе не я, а ты. И решит, что с
самого начала видела тебя. Под великим секретом сообщи нескольким близким
подругам, что Джимми в тебя безумно влюблен, но ты не хочешь никому говорить об
этом. Самое главное, чтобы эти слухи дошли до миссис Надоеды».
— Так вы допускаете, что она подставила вместо себя родную сестру? Уже зная, что
наверху лежит труп Вальтера Прескотта?
Мейсон сказал:
— Я уверен, Делла, что она никогда бы на это не решилась, если бы знала, что
Вальтер убит.
— Но она должна была знать, потому что ходила наверх укладывать свои вещи.
— В том то и дело, что она ничего не укладывала, поручив все сделать Рите. Да и
труп то находился в спальне Вальтера, а не в ее будуаре.
— Хорошо, что произошло после того, как Рита вошла в дом?
— Это уже нечто новое. Конечно, Рита могла зайти, а могла и не зайти в комнату
Вальтера. Все вещи Розалинды должны были находиться в ее комнате. Рита поднялась
туда, переоделась в платье сестры, потом спустилась вниз и принялась
демонстративно подстригать коготки у канарейки. Естественно, она больше думала о
том, видит ли ее миссис Надоеда, чем о том, чем она была занята. Поэтому она еще
раз подстригла коготки на правой лапке, не заметив на левой один длинный
коготок.
— Одну минуточку, шеф. Почему вы уверены, что Розалинда Прескотт полетела в
Рино?
Мейсон подмигнул:
— Произошла небольшая накладка. Я поехал поговорить с Карлом Хелмелдом о
канарейке… Выяснилось, что Рита Свейн сказала ему, что это я ее к нему направил,
но назвалась Милдред Свенс из Рино. Она оставила у Карла канарейку на время с
тем, чтобы позднее за ней кого нибудь прислать. Возможно, она боялась, что ее
имя появится в газетах. Ну, а имя какой то Свенс ни у кого не вызовет
подозрения, так что она в любой момент может получить свою птичку.
Все еще глядя на него широко раскрытыми глазами, Делла спросила:
— Короче говоря, вы едете в Рино?
— Мы едем.
— Чтобы утереть нос полиции?
Он снова кивнул.
— Но это опасная затея, Делла. Мы играем с настоящим динамитом.
— О’кей, едем.
Помогая Делле надеть пальто, Мейсон говорил:
— Разумеется, очень важно, чтобы никто не знал, куда мы едем и зачем. Самое
лучшее — заказать специальный самолет. Не исключено, что сержант Голкомб
установит за мной наблюдение. Узнав, что я уезжаю, он позвонит в аэропорт и
сразу же все выяснит. Поэтому закажи билеты на свое имя.
— Почему бы не воспользоваться вымышленным именем?
— Потому что я хочу действовать так, чтобы ко мне нельзя было придраться. Уже
сейчас делается «тепло», а ко времени нашего отъезда вообще станет «жарко».
Зачем самому лезть в огонь?
— Дело не в этом, шеф, а чтобы вы не совались в самое пекло. Не забывайте, что
вы собирались совершить кругосветное морское путешествие.
— Это было бы недурно, Делла, но тогда я пропущу весьма интересное дело, которое
уже вырисовывается.
— Не беспокойтесь, на пароходе вам бы не пришлось скучать: танцы при луне на
палубе, пляж в Вайкики, Япония в пору весеннего цветения, переход по Желтому
морю к Ханг Пу и Шанхаю, этому Парижу Востока с его…
— Делла, — Мейсон пригрозил ей пальцем, — ты выучила путеводитель Кука!
— Этого мало, шеф! Я вытащила из вашего верхнего ящика все бумаги и заполнила
его доверху брошюрами про Вали, Восток, Индию, Гонолулу…
Он легко поднял ее и поставил лицом к двери. Потом притворно сердито сказал:
— Иди, искусительница. Нужно думать о деле, а не о Японии в пору цветения
фруктовых деревьев!
